Александр Кондрашов рассказал зрителям о путях развития отечественных инновационных компаний
Управляющий директор ОАО «РОСНАНО» Александр Кондрашов рассказал зрителям телеканала РБК о путях развития отечественных инновационных компаний и перспективах российского бизнеса в условиях глобальных рынков.
ВЕДУЩИЙ: Здравствуйте! В эфире телеканал РБК и я, Игорь Виттель. И сегодня в «Форуме» — кому инновации. Обсуждаем инновационное развитие России. В студии у нас Сергей Белоусов — старший партнер венчурного фонда RUNA CAPITAL, председатель совета директоров Parallels и Александр Кондрашов — управляющий директор РОСНАНО. Добрый день, Александр! Добрый день, Сергей! И вопрос сегодня звучит так — по каким направлениям Россия сможет совершить инновационный рывок? На эту минуту считают чуть более 21% что в ядерных технологиях, 5,3 — в космической навигации, в компьютерных технологиях — 10,5, рывка не будет — пессимистично считают чуть более 63%. С этого, Сергей, и начнем. Вся история инноваций в России последних лет показывает, что систематического какого-то рывка не получается.
Сергей БЕЛОУСОВ, старший партнер венчурного фонда RUNA CAPITAL: Ну, во-первых, история очень короткая, поэтому вряд ли она может что-то показывать, даже в такой области как IT, иностранный цикл занимает там 5–10 лет, чтобы компанию превратить в какую-то более-менее разумную компанию, нужно порядка 10 лет.
ВЕДУЩИЙ: То есть, вы считаете, что просто времени недостаточно?
Сергей БЕЛОУСОВ: Времени недостаточно, да. Поэтому, я думаю, что очень рано судит. На самом деле, если смотреть на это вот с той стороны, с которой я смотрю, это на часть, которая касается, например, науки, физики и около играющих технологий или информационных технологий в особенности, есть совершенно гигантский прогресс, особенно за последние 5 лет. Огромное количество активности как со стороны стартапов, так со стороны компаний среднего размера, так и со стороны как бы инвестиционного комьюнити. То есть, очень-очень много всего происходит. Я вот недавно, например, смотрел такую статистику — количество венчурных сделок в прошлом году в два раза больше, чем в позапрошлом, в два раза больше, чем в пред позапрошлом. Я думаю, это еще в два раза больше. Ну, количество сделок венчурных выросло в 10 раз.
ВЕДУЩИЙ: Это не может не радовать. Александр, венчурные сделки есть венчурные сделки. А когда… Я отчасти согласен с тем, что времени еще не прошло. Но, тем не менее, общаясь со стартаперами — с людьми, которые получают венчурный капитал — они обычно вопрос «как дела», «как называется компания», они радостно говорят — в очередном раунде денег подняли. Вот это максимальный для них показатель успеха. Ну, еще не очень обидеть предыдущих инвесторов, это тоже такой показатель успеха. Есть ли примеры действительно реально каких-то прорывных революционных вещей?
Александр КОНДРАШОВ, управляющий директор РОСНАНО: Знаете, вот зона РОСНАНО — это все-таки зона такая материального производства. Да, то есть мы не занимаемся софтом.
ВЕДУЩИЙ: Я не про софт говорю, я говорю про вообще стартапы и про венчуры.
Александр КОНДРАШОВ: С IT динамика побольше. В материальном производстве, мое глубокое убеждение, не бывает революций. То есть, если вы ждете технологической революции, то ее не будет. Там все идет шаг за шагом и достаточно медленно. Потом с ретроспективой в пару десятков лет вы можете посмотреть, сказать — да, это же была на самом деле революция. Но она наступила постепенно. В общем-то, по-честному, что 20 лет назад мы тоже ездили на автомобилях с двигателями внутреннего сгорания. Но сейчас это абсолютно разные автомобили с точки зрения как они устроены, из каких материалов они сделаны, как они функционируют.
ВЕДУЩИЙ: Но при этом те люди, которые 20 лет назад ездили на производстве Волжского автомобильного завода, а за эти годы революции в этом не произошло. Если мы хотим догнать и перегнать, ведь к этому в основном призывали нас все последние годы, и это было разумно, да. Мы отстали, отток мозгов. Вот Сергей характерный пример оттока мозгов одним из первых.
Сергей БЕЛОУСОВ: Абсолютно не осталось мозгов у меня.
ВЕДУЩИЙ: Не у вас. Я говорю про тех, я говорил про тех, кто уезжал и состоялся на Западе, на Востоке — называйте это как угодно — состоялся не в России.
Сергей БЕЛОУСОВ: Я думаю, что это очень неправильно говорить про технологические области…
ВЕДУЩИЙ: Сейчас, я только закончу здесь. Дело не в этом. Очень многие, некоторые… Не дай Бог, Сергей сейчас опять на свой счет воспримет, возрастное выбывание произошло, потому что очень многие серьезные мозги отечественные науки, к сожалению, скончались. Был огромный разрыв в образовании, новое поколение подросло уже немножко. А для того, чтобы совершить рывок, нужна революция. А вы говорите, что ее быть не может, по крайней мере, на вашей территории.
Александр КОНДРАШОВ: Знаете, у нас получился достаточно большой провал — как поколенческий, то есть, вы можете встретить в инновациях людей моего возраста, я имею в виду с точки зрения ученых, можете встретить ученых уже, ну, которым ближе к 60. 40-летних ученых…
ВЕДУЩИЙ: Я 80-ти, 90-летних встречаю, и очень успешно работают.
Александр КОНДРАШОВ: Я имею в виду, что есть провал поколения 90-ых. В 90-ых никто не шел в науку. И точно так же не развивались предприятия с точки зрения науки и техники. И во многом это и предопределило то, что мы потеряли определенный технологический уклад, определенный этап развития технологического уклада. Решить эту проблему можно только одним образом — строить новые предприятия и строить их по технологиям текущего дня или даже следующего дня. Можно модернизировать тот же самый «АвтоВАЗ». Поверьте, это будет дороже, дольше и менее эффективно.
ВЕДУЩИЙ: Да, но идеи новые у нас существуют в том же автомобилестроении, да. Что-нибудь, что позволило бы нам не ждать, пока, помните, была несостоявшаяся, слава Богу, сделка «Сбербанка» с «Опелем», когда кто-нибудь типа «Опеля» согласится нам отдать устаревшие технологии. А самим рвануть на это место, да. Есть такое?
Александр КОНДРАШОВ: Понимаете, с точки зрения конечного автомобиля, может быть, не самый лучший пример, с точки зрения технологий, используемых в автомобилестроении, вне сомнения.
ВЕДУЩИЙ: Хорошо. Тогда возникает вопрос, а если эти технологии есть, опять-таки, для условного автомобиля, можем ли мы на пальцах показать, что вот да, новые технологии, не знаю, впрыска, более долговечное антикоррозийное была нами внедрена и используется, допустим, западные фирмы покупают наши технологии. Возвращаясь, кстати, к провалу, да, у меня создается впечатление, к сожалению, не у меня одного, что история инноваций в России, помимо всего прочего, сопровождается, как раз Бендер стоял у провала того самого, уж простите за игру слов, и собрали деньги, потому что огромное количество денег прошло на непонятно какие проекты, которые не могли состояться. Даже не только по причине воровства, в просто по причине того, что люди, отбиравшие проекты, были профессионально некомпетентны.
Сергей БЕЛОУСОВ: Ну, опять-таки, мне очень сложно говорить за всю индустрию. Я как бы не политик и не экономист. Я могу говорить про информационные технологии, про квантовые технологии. Мне кажется, вообще, если говорить о каком-то прорыве, то можно либо разгонять то, что уже хорошо едет, например, взят ту же самую область IT, так или иначе, я думаю, капитализация среднего и крупного размера российских IT-компаний — это несколько десятков миллиардов долларов. Мне кажется, что если этой областью заниматься, то за следующие 5–10 лет эта капитализация может вырасти больше чем в 10 раз, и соответствующие обороты могут вырасти больше чем в 10 раз. И они, собственно, растут. И вот этот провал, который возник в науке, единственная область науки, где он не так сильно отразился — это математика и компьютер сайнс, потому что там просто не нужно большой материальной базы для того, чтобы заниматься наукой. В России все равно получали филдсовские медали математики, Россия выигрывала огромное количество олимпиад по программированию. И вот в этой области есть какой-то прорыв. И есть надежда на то, что будет существенная часть экономики будет оттуда происходить. Мне вот кажется, например, в России может быть 10% экономики из информационного сектора. Сейчас, насколько я знаю, это и из IT, сейчас это 3,5%. Что касается других областей, то опять-таки ожидать какого-то прорыва в автомобилестроении не приходится.
ВЕДУЩИЙ: Это условное автомобилестроение. Мы просто метафору произвели.
Сергей БЕЛОУСОВ: Я слушал тут одного очень известного уважаемого человека, что Россия должна начать производить инновационные трактора.
ВЕДУЩИЙ: Я тоже такое слышал неоднократно.
Сергей БЕЛОУСОВ: Но мне так не кажется. Мне кажется, что другая область, которая может произвести прорыв — это такая совершенно новая область, например, вот квантовые технологии — что-то, где у всех, в общем-то, существенно задела на данный момент нет. И, ну, это какая-то, может быть, другая область. Я не очень разбираюсь в атомных технологиях, наверно, у нас здесь все было не так уж плохо. Но не думаю, что было как-то уж особенно хорошо.
ВЕДУЩИЙ: А вот если от физики вернуться к IT, все-таки в каком-то из подсегментов может возникнуть? Давайте посмотрим на портфели того же, вашей компании, посмотрим на RUNA, посмотрим на близкий ваш «Алмаз», посмотрим на ваших конкурентов. Или на сколковский портфель, да. Вот все, что я видел, я, наверно, не все видел, но, тем не менее, вы же публично говорили о каких-то сделках, да. То, что я видел, то, что я слышал, для меня не выглядит, особенно в области интернета…
Сергей БЕЛОУСОВ: Наверно, вы просто не разбираетесь. То есть, у нас в портфеле есть сейчас им названные…
ВЕДУЩИЙ: По-моему, Сергей хронически пытается меня сегодня обидеть.
Сергей БЕЛОУСОВ: Не названные и названные компании, которые являются в явном виде.
ВЕДУЩИЙ: Например.
Сергей БЕЛОУСОВ: Ну, например, в моем портфеле находится компания «Акуматика», которая с большой степенью вероятности станет платформой для нескольких, многих миллиардов долларов оборота как бизнес-приложение для среднего бизнеса во всем мире. Лидером в огромном количестве стран может вырасти быстро до нескольких сот миллионов долларов.
ВЕДУЩИЙ: Опять областные технологии или нет?
Сергей БЕЛОУСОВ: Областные технологии, ну, это бизнес-приложение. Достаточно, может быть, оно скучное, это как бы бухгалтерия, но очень удобное и очень нужное малому бизнесу и среднему бизнесу. Например…
ВЕДУЩИЙ: Вы имеете в виду, это ваша была идея или это…?
Сергей БЕЛОУСОВ: Это, собственно, еще до RUNA CAPITAL.
ВЕДУЩИЙ: Но, тем не менее, ваше.
Сергей БЕЛОУСОВ: Я сооснователь. Моя, да. Программисты в России. Например, в портфеле RUNA CAPITAL находится компания NGNEX, которая может стать одним из лидеров в области, не знаю, как перевести на русский язык, middle wear. Ну, ей пользуется компания Facebook, Линктын, Группон, Твиттер.
ВЕДУЩИЙ: Для чего?
Сергей БЕЛОУСОВ: Это веб-сервер нового поколения. Если вы как бы приходите на Facebook и запрашиваете страницу Facebook, то ее вам посылает NGNEX в ваш браузер.
ВЕДУЩИЙ: И, опять-таки, идея была чья?
Сергей БЕЛОУСОВ: Ну, это российская идея, это как бы какой-то такой хороший умный продвинутый программист, 40-летний, кстати говоря, написал этот веб-сервер 8 лет назад. Его все стали использовать, он очень быстро становится веб-сервером №1.
ВЕДУЩИЙ: Но на самом деле это то, что, по-моему, в школьном курсе называлось исключение, подтверждающие правила. Потому что Сергей до этого создал несколько успешных бизнесов, очень успешных бизнесов. Есть еще несколько человек, которые у нас их создали. Кстати, Сколково с удовольствием в таких людей вкладывает. Новые-то мозги появились, но вот за исключением там 40-летнего программиста, я еще 3–4 человек знаю. Массовый вот рост в науке новых людей появился?
Александр КОНДРАШОВ: Вы знаете, если вы приедете на одно из предприятий, в которых одним из инвесторов выступает РОСНАНО, вы увидите, что в RND-центрах и в лабораториях доминируют люди возраста 30 лет.
ВЕДУЩИЙ: Мы, кстати, в сюжете, в котором мы приезжали на предприятие, как раз покажем, наверно, во второй части сюжет, который об этом говорит. Да, прошу прощения, что перебил.
Александр КОНДРАШОВ: Но вот тот сюжет, который покажете — это один из примеров. У нас есть примеры более такие яркие, когда люди, окончив московский вуз, уезжают достаточно в глубокую провинцию, потому что там есть развивающееся растущее предприятие, опять-таки, с прекрасной материальной базой, что необходимо, если они хотят расти как ученые, как разработчики, им необходимо, во-первых, производство, где они могут внедрять свои разработки, и им нужна материальная база для исследований. Во многом в этой области у нас был большой провал. Сейчас это восстанавливается. И мы, кстати, видим активно, что появляются корпоративные RND-центры. Очень прекрасный центр построил «Сибур», например, в Томской области. Прекрасный RND-центр. Многие другие компании начинают этим тоже заниматься. И они привлекают молодых выпускников, которые уже в меньшей степени уезжают.
ВЕДУЩИЙ: Но при этом людям еще нужно помимо материальной базы, помимо возможности предложения идеи, нужны какие-то условия комфортной жизни, да, вообще, инфраструктура, которая позволяла спокойно себе жить, не заботясь о выживании. Вплоть до того, что детей в нормальный садик водить. Желательно, такое вот, может быть, искусство, культивируемый оазис посреди. Я очень сильно сомневаюсь, что в Томской области для некоторых людей вполне можно стать центром притяжения, который бросят Москву еще может быть, а вот какую-нибудь в Принстоне центр научный…
Сергей БЕЛОУСОВ: Там очень много медведей.
ВЕДУЩИЙ: Да, по улице ходят, пьют водку и играют на балалайках. Я понимаю, да. Есть ли вот возможность, потому что очень много говорили, когда Сколково создавалось, говорили о том, что мы должны создать инфраструктуру полную, чтобы люди ни в чем… Было же это, да? Чтобы им было так же комфортно, как в том же Сингапуре, родном для Сергея, да. Человек живет себе в нормальных условиях, не о чем… Ну, климат, может, только не такой. Вот это удалось создать?
Александр КОНДРАШОВ: Ну, климат мы, наверно, не поменяем в России. Даже нанотехнологии вряд ли помогут здесь.
ВЕДУЩИЙ: Всемирное потепление, которым нас пугают если только.
Александр КОНДРАШОВ: Тем не менее, понимаете, вы затронули вопрос, который слабо зависит от развития инноваций. То есть, климат, будь-то климат…
ВЕДУЩИЙ: … если не возражаете. Вернемся буквально через несколько минут. Простите, продолжим нашу тему о российских инновациях. Александр, простите, что прервал вас. О климате, да. Об инвестиционном или…?
Александр КОНДРАШОВ: Ну, мы выяснили, что климат в природном смысле даже нанотехнологии не помогут его глобально изменить. Я скорее, знаете, про инвестиционный и социальный. Что важно? Я вот с вами, пожалуй, не соглашусь. В Калифорнии комфортно, в Принстоне, наверно, тоже.
ВЕДУЩИЙ: Мне не нравится, в Принстоне лучше.
Александр КОНДРАШОВ: Тем более. Но люди зачастую едут не за этим. Они едут за тем, что они будут востребованы.
ВЕДУЩИЙ: И реализованы. Согласен.
Александр КОНДРАШОВ: И этот климат более важный. Этот климат более важный. У нас есть примеры, когда к нам приезжают европейцы, предметно люди из Голландии, из Германии. И они едут не в Москву, они едут, тут есть предприятия в городе Карачеве — это 20 тысяч жителей. У нас сейчас строится предприятие, мы его в первом квартале введем в Липецке, под Липецком. К нам едут люди из Европы работать, потому что они видят, что они будут востребованы, и они получат возможность для реализации, для самореализации.
ВЕДУЩИЙ: Возвращаясь к теме стартапов, да, я, так же как и вы, наверняка вы видите сотни, тысячи стартапов, которые приходят к вам.
Сергей БЕЛОУСОВ: 300–400 в месяц.
ВЕДУЩИЙ: Ну, вот (нрзб.) они сделали стартап, по 100 с лишним приходит, да. Из них, как вы видите, в принципе, вы сколько оцениваете процентов хотя бы идей, которые могли быть востребованы?
Сергей БЕЛОУСОВ: Так очень сложно оценивать. Мы инвестируем почти в два стартапа в месяц. Поэтому, ну, какое-то количество…
ВЕДУЩИЙ: Из 300–400. Ну, то есть, мы получаем цифру примерно менее процента, да?
Сергей БЕЛОУСОВ: Да. Но это связано еще с нашей просто возможностью и с нашим фокусом в инвестициях, с нашей специализацией. Мы далеко не во все стартапы можем инвестировать, потому что мы не всем можем помочь так уж хорошо.
ВЕДУЩИЙ: На самом деле, смотрите, я вижу из этих нескольких сотен стартапов, вы инвестировали, еще несколько разумных фирм инвестировали. Я с большим уважением отношусь, не воспримите это как лесть, к вашим компаниям, но смотрю — на рынке появилось инвесторов громадное количество не очень умных, а еще и государственных, да, которые вкладывают в эти стартапы, в которые ни один нормальный человек бы не вложился, ребята поднимают деньги — первый раунд, второй, посмотрю, смотрю, тихо исчезают. В некоторые крупные фирмы даже вкладывают. Деньги уходят, толку нет никакого. Что это? Глупость, воровство, отмыв — что это?
Сергей БЕЛОУСОВ: Ну, во-первых, я позволю себе не согласиться то, что толку никакого нет. Как бы, ну, цветы растут на навозе.
ВЕДУЩИЙ: Когда б вы знали из какого….
Сергей БЕЛОУСОВ: Никто не знает, так сказать, заранее из чего что вырастет. И в любой экосистеме — в Америке, в России — образовывается огромное количество стартапов, количество денег в абсолютной величине, которая бессмысленно тратится на стартапы, которые не залетают в Силиконовой долине, например, оно на порядки больше чем то, что тратится в России.
ВЕДУЩИЙ: Абсолютное или относительное?
Сергей БЕЛОУСОВ: Абсолютное. В процентном содержании. Вот вы упомянули Сингапур, например, и надо заметить, что в Сингапуре количество адекватных стартапов, которые способны конкурировать на глобальном рынке, а технологии всегда должны конкурировать на глобальном рынке, Россия — это только 2% мирового населения. Невозможно быть долговременно успешным с новой технологией, если оперировать на российском рынке. В Сингапуре намного меньше. Страна, в принципе, конечно, тоже меньше, но, грубо говоря, страна меньше чем в 30 раз, а стартапов меньше, не знаю, в сотни раз.
ВЕДУЩИЙ: Ну, мы сейчас к Сингапуру вернемся. У нас на связи есть Дмитрий Гришанков — генеральный директор рейтингового агентства «Эксперт Ра».
Дмитрий ГРИШАНКОВ, генеральный директор рейтингового агентства «Эксперт Ра»: Добрый день!
ВЕДУЩИЙ: Добрый день! Скажите, а отечественный бизнес сам по себе предъявляет какой-то спрос на инновации?
Дмитрий ГРИШАНКОВ: Да, я думаю, да, безусловно. Мы же обновляемся, растем, развиваемся.
ВЕДУЩИЙ: А как вам кажется, вообще, нужно искусственными методами, налоговым стимулированием, еще какими-то создавать экосистему, как-то ее стимулировать очень серьезно?
Дмитрий ГРИШАНКОВ: Знаете, я бы сказал пару слов по поводу последних пассажей, которые я слышал. Говорили о том, что нужен навоз, некий …
ВЕДУЩИЙ: Навоза у нас хватает, цветов нету.
Дмитрий ГРИШАНКОВ: Да, цветов нету, навоза у нас нету. Я вот про это хочу сказать. Потому что классические институты поддержки инноваций они ориентированы на малый бизнес. В России нет малого бизнеса. Почти половина малого бизнеса — это торговля. И поэтому надо просто развивать малый бизнес. А пока он развивается, неплохо бы инновации стимулировать через крупные проекты, проекты среднего, крупного бизнеса. И тогда малый бизнес будет к нему уже подтягиваться. Вот этих крупных проектов нет. А для того, чтобы их запустить, нужны в том числе и какие-то меры стимулирования, например, технологические коридоры.
ВЕДУЩИЙ: А как вы оцениваете деятельность тех институтов, которые были созданы РОСНАНО, РВК, Сколково, например?
Дмитрий ГРИШАНКОВ: Ну, умеренно.
ВЕДУЩИЙ: Что значит умеренно?
Дмитрий ГРИШАНКОВ: Потому что мы создали все, что надо создать. И оно вроде бы работает. Но те объемы инвестиций, которые они производят, пока они смехотворно малы на фоне нашей страны.
ВЕДУЩИЙ: Александр. Спасибо большое, Дмитрий! Хотелось бы, чтобы вы прокомментировали. Действительно ли смехотворно малы? Если да, то почему? Некуда инвестировать, не видите точек предложения.
Александр КОНДРАШОВ: Ну, давайте про цифры тогда.
ВЕДУЩИЙ: Давайте.
Александр КОНДРАШОВ: РОСНАНО на сегодняшний момент вложило в российскую экономику 4 млрд. долларов.
ВЕДУЩИЙ: Что не есть много.
Александр КОНДРАШОВ: Что не есть много. Плюс мы…
ВЕДУЩИЙ: А можно спросить, куда вложила? Вот конкретно вот эти проекты, вот они заработали, вот этот у нас на стадии выхода, этот на чем-то еще. Просто понять.
Александр КОНДРАШОВ: Смотрите, можно о каждом рассказать. Их 140.
ВЕДУЩИЙ: Нет, 1–2 ярких примера.
Александр КОНДРАШОВ: Их 140.
ВЕДУЩИЙ: То есть, 4 млрд. если разделить на 140, получается как-то совсем грустно.
Александр КОНДРАШОВ: Да нет, получается примерно по миллиарду рублей на компанию. Плюс мы должны вложить порядка 100 в течение года. То есть это подписанные деньги, просто их раунд еще не подошел. Соответственно, в итоге будет порядка 8 млн. долларов. На примерно те же компании, может быть, пару десятков добавится, будет 160. Объем инвестиций на компанию тоже возрастет где-то до 1,5 млрд. 1,5 млрд. — это примерно средняя сделка РОСНАНО. Вот масштаб бизнеса, теперь что из этого получилось за те немногие годы, которые мы функционируем. По прошлому году суммарная выручка, то есть которая показывает масштаб бизнеса, то есть 1,5 млрд. доллара. По этому году мы ожидаем 3, ну, и с последующим ростом далее. Вот.
ВЕДУЩИЙ: Финансово вы оцениваете как успешный?
Александр КОНДРАШОВ: С точки зрения создания сегмента заметного инновационных предприятий, да.
ВЕДУЩИЙ: Спасибо! Я предлагаю сюжет еще посмотреть, который подготовили обозреватели как раз относящиеся к РОСНАНО. Потом к IT-технологиям переметнемся, если не возражаете. Сюжет!
КОРР.: Привычная картина — голое поле и качалки. Только так и представляется добыча нефти. Но на самом деле это уже дедовский способ. Крупные современные месторождения выглядят примерно вот так — под землей насос, над землей трубы, установки электроцентробежного насоса. Здесь их испытывают в условиях, близких к реальным.
Александр КРОПОТКИН, технический директор ОАО «ОКБ БН Коннас»: Там под нами среда — это вода. Воду мы можем нагревать до 80 градусов при необходимости. И снимаем различные характеристики — напорные характеристики, энергетические характеристики, расход, вибрация, температура, давление.
КОРР.: Если коротко, то насос работает так — внутри под землей винт, он крутится со скоростью 6 тысяч оборотов в минуту. Сейчас бурится скважина, где температура 160 градусов, а давление 300 атмосфер. В общем, нагрузка сумасшедшая. Так что придумать принципиально новый насос, как оказалось, полдела, нужно еще его защитить.
Фархад МИРЗОЕВ, генеральный директор ОАО «ОКБ БН Коннас»: Это определенные условия требуют выполнения применения, значит, нанотехнологий, а именно на трущиеся детали насосов наносится нанопокрытие, которое и обеспечивает большую производительность насоса.
КОРР.: И вот на этом этапе Новомет, а именно в этой компании придумали электроцентробежные насосы, выходит на РОСНАНО. Все, что дальше — как фантастика. Вот это шкаф с монитором — это то, что раньше называлось токарный станок. Прямо сюда из головного офиса в Перми по интернету присылают 3D-модель детали, которую нужно создать и испытать.
Сергей СМИРНОВ, заведующий сектором лазерного прототипирования ОАО «ОКБ БН Коннас»: Здесь платформа идет, после этого наносится тонкий слой порошка, лазер его спекает. И так постепенно идет процесс до получения нужной детали.
КОРР.: Когда мы снимали, станок еще только налаживали, так что увидеть как это работает мы не смогли. Но живо представили себе процесс по фантастическим фильмам — над слоями порошка летает лазер, и деталь насоса как бы вырастает.
Александр КРОПОТКИН: У них есть принципиальное отличие от выпускаемых ранее и выпускаемых сегодня конкурентом. В первую очередь это ступени, изготовленные методом порошковой металлургии. Это более точная геометрия проточной части. И это позволяет, ну, более, скажем так, получить высокий КПД.
КОРР.: Все эти факторы вместе позволили Новомету занять треть российского рынка насосного оборудования и 10-ую часть мирового, соответственно, стать самым успешным проектом РОСНАНО. По сути, «Новомет» — одна из немногих компаний, которой удалось избежать всех рисков, названных Анатолием Чубайсом.
Фархад МИРЗОЕВ: Новомет за 20 лет проделал огромный путь, уникальный, я считаю, для современной России. Из группы сотрудников Пермского института до одного из крупнейших производителей насосов в России именно благодаря тому, что, во-первых, была правильно поставлена цель, а, во-вторых, команда под эту цель тоже была собрана правильно.
КОРР.: Но самый страшный риск для инновационного бизнеса — конкуренция на тесном рынке с китайскими производителями. Поэтому в Новомете разрабатывают в год 50 новых видов оборудования. Так что защита от научно-технологических рисков, в принципе, одна — помнить, что под лежачий камень вода не течет.
ВЕДУЩИЙ: Хороший очень пример. Но возвращаемся, кстати, к Сингапуру и к IT. Не мне вам рассказывать, вы представляете себе, как примерно, когда (нрзб.) пришел 35 лет назад как выглядит Сингапур.
Сергей БЕЛОУСОВ: 60.
ВЕДУЩИЙ: Ну, 60, да. Неважно, на самом деле я имею в виду тот срок, за который ему удалось в свое время создать из такой рыбацкой деревушки преуспевающее государство. Ну, тем не менее, да, большой скачок состоялся. России такой большой скачок тоже нужен, если мы хотим стать лидерами и не только в нефти и газе. Правильно же?
Сергей БЕЛОУСОВ: Ну, конечно, нужен. Но я не думаю, что можно сравнивать огромную Россию с многотысячелетней, как минимум тысячелетней историей, с маленьким специально находящимся в правильном месте Сингапуром.
ВЕДУЩИЙ: Ну, в правильном месте еще без пресной воды, допустим, это не очень правильное место.
Сергей БЕЛОУСОВ: Правильное место — там проплывают все корабли, которые плывут из Китая в Европу, из Европы в Китай. И в Сингапурском порту гигантское количество кораблей.
ВЕДУЩИЙ: Ну, давайте тогда не будем спорить, что тогда Россию и Сингапуром с другой страной не надо сравнивать. Да, у нас был огромный задел, мы были первыми и в космических технологиях, где мы только не были первыми — и в области балета, да. Понимаете, конечно, путь от Улановой до Волочковой оказался грустным, и в остальных, скажем, наших сегментах, про балет сейчас не будем. Но, тем не менее, для того, чтобы вернутся в области балета, в области космических технологий, нужны же какие-то не разовые, да. Замечательный пример вам показали, я понимаю, очень рад, что РОСНАНО инвестирует в такие проекты. Но, возвращаясь к IT, два проекта в месяц, ну, за два года, два года примерно, три…
Сергей БЕЛОУСОВ: Меньше на самом деле. В такой активной стадии инвестиций порядка 1,5 года всего.
ВЕДУЩИЙ: Ну, хорошо, примерно, грубо говоря, 50 проектов фондов, подобно вашему, в России не так много. Назовем с десяток. То есть, на всю огромную Россию 500 проектов, из которых что-нибудь получится в результате, вырастет действительно что-то, приносящее деньги, в каком проценте случаев?
Сергей БЕЛОУСОВ: В большом проценте в случае фондов. В нашем случае, я думаю, что в очень большом проценте, не знаю, сложно мне назвать.
ВЕДУЩИЙ: Ну, примерно.
Сергей БЕЛОУСОВ: Ну, не знаю, в половине случаев.
ВЕДУЩИЙ: В половине случае. Хорошо.
Сергей БЕЛОУСОВ: Здесь вопрос случается не в том, вырастут ли какие-то компании, превратятся ли наши деньги в большие деньги, а в том, вырастут ли компании как бы с многомиллиардными оборотами.
ВЕДУЩИЙ: И не только в IT, в физике в той же, в ракетных, космических технологиях. Это просто к примеру.
Сергей БЕЛОУСОВ: В этом я не разбираюсь…
ВЕДУЩИЙ: В физике-то вы разбираетесь.
Сергей БЕЛОУСОВ: В физике разбираюсь, да. В IT, мне кажется, есть очень большие шансы, что за ближайшие 10 лет в России появится компания с капитализацией, например, порядка капитализации, сегодняшней капитализации Facebook и с многомиллиардными, ну, или там, например, со многими почти что десятками миллиардов оборота. Такое возможно. Есть много разных претендентов именно в области IT. Ну, я каких-то из них назвал. Я, к сожалению, не очень хорошо, прям так уж откровенно хвалить свои проекты, мне кажется, ну, например, пожалуйста, компаний «Касперский» может еще сильно вырасти, компания Parallels, которую я основал.
ВЕДУЩИЙ: Вы опять называете как бы, то есть, вы называете (нрзб.) в английском языке.
Сергей БЕЛОУСОВ: Хорошо. Есть компании молодые, например, компания NGNEX, компания GLastic, которая тоже в нашем портфеле находится. Еще несколько компаний, мы просто их не объявляли. Вот, например, одна компания LinguaLeo, наверно, одна из лучших технологий для обучения английскому. В мире 2 млрд. человек хочет изучить английский. Это очень большой рынок.
ВЕДУЩИЙ: Это наша компания?
Сергей БЕЛОУСОВ: Да, это наша компания. Есть еще другие примеры, которые, к сожалению, пока…
ВЕДУЩИЙ: То есть, вы считаете, что мы можем развиваться в этом направлении?
Сергей БЕЛОУСОВ: В этом направлении мы уже развиваемся. И мы однозначно можем и будем развиваться. Другое дело, что мы, может быть, можем развиваться быстрее.
ВЕДУЩИЙ: А что мешает развиваться быстрее?
Сергей БЕЛОУСОВ: Ну, мешает — это всегда как бы российская культура, можно сказать, не что мешает, а что недостаточно помогает. Мешает — это, так сказать, отрицательный такой взгляд на это. Ничего так уж сильно не мешает, но можно помогать более активно, например, в области IT одна из проблем — это то, что плохо работает трудовое законодательство
ВЕДУЩИЙ: И налоговая
Сергей БЕЛОУСОВ: Интеллектуальная собственность и налоговая. Для этой области они не оптимизированы. Это, может быть, оптимизировано для заводов, на которых работают рабочие. А для IT это не оптимально. Например…
ВЕДУЩИЙ: А нам надо пытаться как-то, простите, перебью, возвращаясь опять-таки к нише, пытаться догнать там индийских или китайских кодеров, либо вот про это…
Сергей БЕЛОУСОВ: Мы уже давно обогнали индийских кодеров.
ВЕДУЩИЙ: Я не про качество, я про массовость.
Сергей БЕЛОУСОВ: Ну, это невозможно, это и не нужно. Это, кстати, такая тоже некоторая проблема. В какой-то момент в IT было достаточно много аутсорсинг-компаний. Россия не может быть успешной в области аутсорсинга. В аутсорсинге, во всей России всего 200 тысяч или 250 тысяч профессиональных программистов, которые зарабатывают деньги на том, что они программируют. В одной компании «Инфасис» в Индии 200 тысяч человек. Ну, в этой области догнать нельзя. Выработка на человека, на инженеров в компании, которая занимается аутсорсингом, она может в 10 раз отличаться от выработки компаний, которые занимаются технологиями. Россия как раз такая страна, которая может, конкурентоспособна информационные технологии создавать, которые могут завоевывать лидирующие места на мировом рынке. Собственно, она их уже и создает. Можно это делать быстрее.
ВЕДУЩИЙ: Понятно. Если отвлечься теперь от IT и от физики — где вы еще видите зону роста? Где бы еще Россия могла бы создать что-нибудь прорывное?
Александр КОНДРАШОВ: Я думаю, что, знаете, в России всегда была очень хорошо развита школа фотоники, электроники. Тот же прекрасный пример уже американской компании APG родом
ВЕДУЩИЙ: Из России?
Александр КОНДРАШОВ: Из России.
Сергей БЕЛОУСОВ: Физика.
Александр КОНДРАШОВ: Ну, да, тем не менее. У нас есть инвестиции в компании, находящиеся на раннем уровне развития. В частности могу назвать компанию «Профатек», «Оптоэлектроника», которая в итоге превращается в измерительные трансформаторы абсолютного поколения с абсолютно новым подходом. Забудьте про Чагина, забудьте про огромные здания. Электронный прибор размером в 4 ноутбука устанавливается рядом с ЛЭП и измеряет силу тока, силу напряжения на ЛЭП. Революция. Таких примеров достаточно много. Хотел сказать немножко про другое.
ВЕДУЩИЙ: Секундочку! Они к вам приходят в какой, в салфеточной стадии, в присидовой, сидовой? Люди приходят, как ищут деньги?
Александр КОНДРАШОВ: Разные стадии. То есть, я портфель РОСНАНО делю на три части. То есть, это венчурные инвестиции, когда у вас есть более-менее законченный продукт или полностью законченный продукт, но вас нет на рынке, вам нужно выходить на рынок — Новомет. Это абсолютно такая (нрзб.) инвестиция, действующее предприятие, активно растущее. Ежегодный рост не менее 30% за последние 10 лет, которой нужно выходить на новые рынки. Новомет активно выходит на зарубежный рынок сейчас. И нужно увеличивать производственные мощности. И между ними это строительство предприятия с нуля, когда вы в голом поле возводите предприятие более-менее не столько инновационного, сколь модернизационного характера. То есть, у вас под него есть рынок, но вы выходите с более лучшим продуктом уже на существующий рынок.
ВЕДУЩИЙ: А вот чисто салфеточники есть, которые просто приходят: Саш, у меня есть замечательная идея, я, допустим, не просто мальчик какой-то пришел, изобретатель с 30-летним стажем, заслуженный изобретатель, я вот тут вот изобрел, смотри, у меня вот на салфеточке нарисовано, мне кажется, что вот эта вот идея, но я не знаю дальше не то, что как выйти на мировые рынки, а вообще мне хотя бы нужно опытный образец сейчас создать. Вот такие приходят, вы инвестируете?
Александр КОНДРАШОВ: Такие приходят, но мы в них не инвестируем.
ВЕДУЩИЙ: Почему? Не ваш профиль?
Александр КОНДРАШОВ: Не наш профиль, да. Все просто. Но в них либо инвестируют компании, в которых мы уже являемся акционерами, если для них это профильные, для них это следующего поколения продукты, в них инвестируют другие институты развития, фонды, созданные с РВК, например, потом к нам. Либо частные венчурные фонды, которых в России сейчас достаточно много.
ВЕДУЩИЙ: А вы знаете вообще историю успеха вот не в IT сейчас вот, если IT не брать — от салфетки вот до того, что люди вышли на международный рынок? Вот именно в России за последние годы?
Александр КОНДРАШОВ: Вне сомнения, они есть. Могу, к сожалению, больше, наверно, собственным портфелем оперировать.
ВЕДУЩИЙ: Да ради Бога. Уже свой портфель, по-моему, Сергей прорекламировал. Можете.
Александр КОНДРАШОВ: У нас есть достаточно ранняя тоже инвестиция по стадии. Когда есть готовый продукт, нет рынка совсем. Компания называется LED Microcenter.
ВЕДУЩИЙ: Ну, они тоже, вы говорите, не с салфетки начинали? Меня интересуют именно те люди, которые с идеей пришли, их изначально люди рискнули проинвестировать, а потом история успеха на мировых рынках.
Александр КОНДРАШОВ: То есть, рискнули проинвестировать не мы?
ВЕДУЩИЙ: Ну, не вы, потом вы в какой-то стадии вписались.
Александр КОНДРАШОВ: Нет такого.
Сергей БЕЛОУСОВ:… такого и в квантовых технологиях.
ВЕДУЩИЙ: За последние годы в России?
Сергей БЕЛОУСОВ: Ну, наш фонд существует недавно. И огромное количество компаний, которые я даже называл, они были в салфеточной стадии, как вы выражаетесь, вот. Я хотел бы сказать, чего не хватает.
ВЕДУЩИЙ: Очень коротко, 10 секунд.
Сергей БЕЛОУСОВ: Чего не хватает. Еще очень важно для того, чтобы инновационная область развивалась — это инвестиции в фундаментальную прикладную науку. В каких-то областях эта фундаментальная прикладная наука осталась, особенно фундаментальная наука очень сильно порушилась за последние 20 лет. И она восстанавливается, но восстанавливается медленно. В некоторых областях, особенно в области физики она восстанавливается.
ВЕДУЩИЙ: Об этом в одной из следующих передач. Напомню, что в студии у нас были Сергей Белоусов — старший партнер венчурного фонда RUNA CAPITAL и председатель совета директоров Parallels и Александр Кондрашев — управляющий директор компании РОСНАНО, а также я — Игорь Виттель. Всего вам доброго! Удачи в делах! Берегите себя!
